Депутат Госдумы Михаил Шеремет выступил с инициативой приравнять логотип французского автоконцерна Renault к запрещенной символике. Поводом стало сообщение о возможном производстве компанией беспилотников для Украины. Что стоит за этим предложением и как оно может повлиять на будущее бренда в России?

Почему Renault оказался в центре скандала?

Информация о том, что Renault может начать выпуск беспилотной техники для Украины, прозвучала неожиданно. Хотя сам автопроизводитель официально не подтвердил эти планы, заявления французских источников вызвали резонанс в России. Депутат Шеремет предложил радикальный ответ — признать логотип Renault запрещенной символикой, аналогично нацистской.

Этот шаг, если он будет реализован, фактически поставит крест на возвращении компании на российский рынок. Напомним, Renault покинул Россию в 2022 году, передав свои активы государству, но оставив за собой опцион на обратный выкуп доли в «АвтоВАЗе». Теперь, похоже, даже гипотетическое возвращение может оказаться под вопросом.

Экономика vs. политика: что теряет Renault?

Российский рынок всегда был важным для Renault — достаточно вспомнить успехи Lada, созданной при участии французских инженеров. После ухода компании производство некоторых моделей (например, Renault Duster) продолжилось под брендом «Москвич», но без прежних технологий и качества. Если запрет символики Renault вступит в силу, это не только заблокирует возможное возобновление бизнеса, но и ударит по владельцам автомобилей марки.

Как это отразится на обычных автовладельцах? Теоретически, под запрет может попасть не только логотип, но и официальное обслуживание, поставки запчастей. Пока речь идет лишь о предложении, но если оно получит поддержку, последствия окажутся серьезными. Впрочем, эксперты сомневаются, что Renault действительно станет производить беспилотники для Украины — у компании достаточно других направлений бизнеса, а подобный шаг окончательно похоронит ее шансы на возвращение в Россию.

Будущее Renault в России: точка невозврата пройдена?

Гендиректор концерна Лука де Мео ранее не исключал возобновления работы в РФ, отмечая, что «ситуация развивается стремительно». Однако теперь, после инициативы Шеремета, даже гипотетическое возвращение выглядит маловероятным. Запрет символики — это не просто бюрократическая процедура, а мощный политический сигнал.

Стоит ли ожидать аналогичных мер в отношении других иностранных автопроизводителей? Пока подобных инициатив нет, но прецедент может создать волну. В любом случае, ситуация с Renault показывает, насколько хрупким остается баланс между экономикой и геополитикой. Остается открытым вопрос: готов ли российский рынок к полному замещению ушедших брендов?